Ироническое мнение автора

(почти по Хлестакову)

Ну что, прошла у меня очередная презентация книги, на этот раз книжки "Вечные ценности" (она у меня на моем сайте выставлена, листайте, читайте) на выставке нонфикшн (интеллектуальной) литературы в Центральном Доме художника.

Так готовился, волновался. А потом был разочарован - памятник не ставят, на руках не носят с криками "качать его!" и чего тогда упираться...А с другой стороны, все зависит от духовной голодности на разных этапах.

Мои однокурсники по МГУ, кто был на презентации, с такими восторженными глазами меня поздравляли - мол, ты молодец, на такой уровень поднялся. А я уже этому особенно и не радуюсь, думаю: вот если б все вдруг увидели все мои открытия в каждой главе, точно глаза б вдруг у всех открылись…

И председатель Комитета по изобретениям сказал бы: «Ну, брат, ты такое открыл, такое…мы тебя на Нобелевскую премию представим…»

И сам министр культуры бы подошел, посмотрел на книгу и упал бы в обморок от переполнения чувств. А, когда очнулся бы, сказал: "О, какое счастье, что я современник такой книги и такого писателя" Надо скорее дать ему все премии сразу и книгу напечатать тиражом 10, нет, 100 млн экземпляров.

А оказавшийся поблизости президент В.В. Путин, заметив плачущего министра, сказал бы: «Какой там 100 млн, нет, тиражом 7 млрд, как раз каждому жителю земного шара. И присвоить ему звание доктор наук, герой России и заслуженный просветитель Отечества..»

Вот тогда, наверное, я был бы доволен. Сказал бы: «Да, черт возьми, не лаптем щи хлебаем...»

Пришел бы домой и дал таксе вкусную косточку...

19 февраля в 17.00 в зале Союза литераторов состоится презентация моей книги "Вечные ценности".

Приглашаю  всех, кто любит думать, спорить, задавать вопросы. Время в отличие от презентации книги на выставке нонфикш литературы на Крымском валу будет неограниченно, так что будет комфортно: неглупые мысли, чай или кофе, возможность высказаться…

Как найти место презентации в Союзе литераторов.
Это Москва,ул. Б. Дмитровка, 5/6, строение 8
Надо выйти на улицу Дмитровку из метро Театральная, перейти на другую сторону, где Дом союзов и пройти 100 метров до Георгиевского переулка.
Свернуть налево и пройти уже по Георгиевскому переулку еще 100 метров вдоль малого манежа (он справа).

И за ним повернуть уже направо.

И подняться по проулочку вверх метров 30.

Справа будет забор и двор школы.

Войти через калитку во двор и

справа 2-этажный домик Союза литераторов.

Войти и подняться на второй этаж. Дверь слева.

Презентация моей книги «Вечные ценности»

в ЦДХ 1.12.2017

Один из ведущих: Про предыдущую книгу Герман Арутюнова «Часослов бытия» кто-то правильно сказал: «Эта книга должна быть настольной книгой в каждой семье» Познание пластов русской жизни, русской духовности…в новой книге автор делает еще один шаг в глубину нашей отечественной и мировой культуры…Предоставляю слово автору…

Арутюнов: Начну с мистики. Странная вещь – у меня в книге 42 главы, а недавно мне вдруг ударила мысль – а не такое же ли количество богов в Древнем Египте, которые стоят вдоль подземной реки Нил и задают вопросы проплывающему мимо них умершему: не обманывал ли ты, не грабил лжи, не убивал ли, не крал ли, не прелюбодействовал ли, не завидовал ли и так далее. И душа умершего на все вопросы отвечает «нет»…и тем самым происходит как бы сборка человека духовного, того, который уже достоин быть в раю…На самом деле такое во многих (если не во всех) религиях происходит, когда человек, чтобы подняться на какую-то новую ступеньку своей жизни, чтобы попасть в новое духовное пространство, он должен совершить некий обряд…

И я начал думать: какая связь, 42 бога, 42 главы книги, я же число этих глав не подбирал специально, их могло быть больше, могло быть меньше…Это произошло вроде бы случайно. На самом деле никаких случайностей не бывает, все имеет причину.

Дело в том, что информационное пространство, оно открыто, и человек своими мыслями пронизывает его во всех направлениях, как и сквозь каждого из нас проходят самые разные и информационные потоки. И, если мы занимаемся какой-то темой, то это как радиоволна, она пронизывает духовный космос и вытаскивает, притягивает оттуда те информационные пласты, которые близки нашим запросам, нашим темам, тому, чем мы сейчас живем, чем заняты. Таким образом и получилось 42 главы книги, что каждая глава, как вопрошающий бог, мимо которого ты плывешь на волшебной ладье по подземному Нилу. И эти главы-боги нужны нам для очищения и облегчения души. Чтобы она стала легкой как перышко и могла воспарить прямо к солнцу. Потому что все светлое облегчает душу, а все отрицательное и темное утяжеляет. Недаром говорят «камень на душе».

А тут как жрецы-друиды в Стоунхедже, проходят мимо камней по кругу, совершая обряд, и тем самым накапливая положительную энергию, чтобы в какой-то момент количество перешло в качество и произошел скачок…Прохождение мимо каждой ценности, как мимо камня мегалита – это закрепление за собой духовного пространства, духовный капитал…

Ведущая: А как пришла идея написать все это и собрать…объединить в одно целое…?

Арутюнов: Последние лет десять это все происходит как-то автоматически, как бы помимо моей воли. Неслучайная случайность. Я давно пришел к выводу, что нет смысла останавливаться на негативе, негативного у нас в жизни итак хватает. Чтобы приносить людям какую-то пользу, надо искать в жизни положительное, осмысливать его и концентрировать. …О том же, то есть о положительном мне говорил и один из моих друзей художник Юрий Сергеев, который прочитав первый вариант моей давнишней книги «Войди в картину», предложил, выкинув весь негатив, оставить в ней только все положительное…Чтобы, как он говорит, было на чем воспитывать своих детей…Это как бабушка рассказывает сказку, где намеренно акцент на всем хорошем…

Я задумался над этим и с ним согласился. Действительно лучше концентрироваться на положительном, то есть собирать свет в самых разных проявлениях и открывать его людям…

Ведущая: В этой книге «Вечные ценности» тоже есть иллюстрации художника Юрия Сергеева. Он вас вдохновлял на некоторые идеи и на главы книги или уже вы его вдохновляли?

Арутюнов: Мы уже давно взаимно друг друга вдохновляем. Мы, когда встречаемся, у нас идеи проносятся, как кометы в космосе, освещая целые области пространства, и у меня возникает идея его новой картины или он мне что-то подсказывает. Я же записываю наши с ним беседы на диктофон, так что все вылетающие искры идут в дело…

Ведущая: Как проходила работа над книгой? Были сложные моменты или наоборот, на одном дыхании все писалось?

Арутюнов: Я работаю в журнале «Природа и человек», и там мы открыли рубрику «Вечные ценности», по той же причине, что очень много негатива, потому что при капитализме игра на низменных чувствах публики приносит прибыль, в итоге все виды искусства и пресса переполнены насилием. извращениями, скандалами. При социализме все это контролировалось цензурой, к тому же государство провозглашало высокие жизненные цели (строительство коммунизма, нравственность, братство, равенство, счастье всех людей), а сейчас государство погрузилось в решение текущих проблем…Духовные ценности исчезли из задач, которые ставит перед собой государство. Поэтому «вечные ценности» - как духовные ориентиры, у нас не востребованы и почти забыты, но если о них напоминать, то, возможно, это принесет какую-то пользу…

26 моих очерков прошло в журнале, а потом они закончились, и мы временно закрыли рубрику. Но читатели стали писать письма с требованиями продолжать эту тему. Я начал думать об этом, и так родилась идея книги.

Ведущая: А оформление книги, рисунок на обложке (весы с золотыми монетами на одной чаше и духовными ценностями на другой) это ваша идея или издательства? И какой в этом смысл?

Арутюнов: Идея моя. В мифологии многих народов есть эта идея – когда человек умирает, небесные или подземные судьи взвешивают его душу или сердце на одних весах, а его грехи на других…И, если грехи перевешивают, человека навсегда поглощает тьма или его пожирает ужасное чудовище. То есть дальше ничего. Но мы все взвешиваем на земных весах, где побеждает то, что тяжелее…. На этих весах (на обложке – тоже), к сожалению, пока перевешивают деньги. Но будем надеяться. Что это временно…

Ведущая: в своей книге вы часто произносите слово «сакральность». Что вы под этим подразумеваете?

Аруюнов: Сакральность это священнодействие, редкое слово, потому что большинство людей живут материальной жизнью. И даже среди творческих людей много атеистов и материалистов, которые не верят ни в Бога и ни в какие нематериальные силы. Но тем не менее сакральность в их действиях присутствует даже помимо их воли…Потому что сам по себе акт творчества это обряд, то есть ряд одинаковых повторяющихся действий, и это сакральное действо, то есть священнодействие, потому что при совершении обряда рано или поздно всегда происходит выброс энергии, создание каких-то новых полей и изменение состояния материи, насыщение ее духовным началом…

Скажем, художник рисует картину, проводит по полотну кистью, но все как-то буднично, ничего нового и свежего не приходит ему в голову. И он думает: Ну, наверное, сегодня – не мой день и ничего у меня сегодня не выйдет…И вдруг, непонятно каким образом, у него в сознании вспыхивают новые идеи, и он начинает лихорадочно рисовать. А что произошло? Сработал обряд, то есть повторялись его движения кисти по холсту, число их копилось, и, наконец, количество перешло в качество, возникло чудо новой реальности…Вот что такое сакральность…

Ведущая: Я, когда читала вашу книгу, то, может быть в силу возраста (мне 20 лет) у меня возникло такое убеждение, будто вы считаете, что не стоит сопротивляться обыденности, то есть повторять все эти действия – ходить на работу, готовить еду, что-то делать, даже если надоедает. А мне кажется, что наоборот, если сопротивляться обыденности, то можно достичь большего… Но против течения это ведь уже не обряд, потому что нарушается цикличность…Так ли это?

Арутюнов: Но и сопротивление, то есть движение против течения, тоже может быть обрядом. Например, протопоп Аввакум, он все время плыл против течения, (постоянно спорил, обличал, ругался) и тем не менее он все время совершал обряды, то есть повторяющиеся действия, хотя и направленные против течения…Тоже самое делал Михаил Ломоносов…его ругательства были постоянным явлением на заседаниях Академии наук и это был уже обряд…

Почему обыденность важна, потому что эти одинаковые повторяющиеся действия, это тоже обряд. Приведу пример. У нашего писателя-деревенщика Федора Абрамова (не помню точно, может быть, у Владимира Солоухина) есть рассказ, где описывается уборка свеклы колхозниками вместе с помогающими им студентами. И был такой тяжелый пасмурный день, когда то и дело шел дождь, а они все собирали и собирали, сгребали и сгребали. И они там все перемазались и умучились. И вдруг наступил такой момент, когда они вдруг все как бы отключились или впали в транс. И как пролетело три часа и они убрали всю свеклу, хотя работы там было еще на день или на два, никто не понял. А что на самом деле произошло? То, что этот тяжелый нужный монотонный изматывающий труд из одних и тех же повторяющихся действий стал обрядом и вдохнул в них во всех невероятную энергию, так что они быстро и слаженно (на автопилоте) выполнили всю эту непосильную работу…

Это явление редкое, мало кто замечает его и мало кто привлекает к нему внимание. А с кем это происходит и кто пытается об этом рассказать, ниу говорят: да брось ты, тебе показалось…А привлекать к этому внимание надо, потому что обыденность в нашем обычном представлении это смерть творчества, то, что мешает нашей жизни, что раздражает людей, то, что отвращает от труда. Поэтому, мне кажется, если начать привлекать внимание к этой теме (о том, как обыденность и монотонность переходят в сакральность, в творчество), то может быть, тогда изменится и отношение к монотонному труду и люди, занимаясь монотонным повторяющимся трудом, они начнут ждать просветления, озарения, второго дыхания, прорыва в иное состояние. По крайней мере многие творческие люди ждут этого момента, когда придет вдохновение…

Помните в мультфильме «Фильм, фильм, фильм», что сценарист там делал, когда к нему вдохновение не шло? Он бился головой о стену, раз, два, три…пока озарение не пришло…Вот это биение головой о стену – это как раз и есть обряд, то есть монотонный, повторяющийся труд, который заканчивается всплеском энергии и озарением…

Вопрос с места: Я ехала сегодня в метро, и зашел скрипач…Он идет по вагону, играет на скрипке, старается, но из-за шума поезда его не слышно…По аналогии с этим примером русская проза и поэзия просто не выживет в шуме и даже грохоте нашей жизни (грохот машин, динамиков, строительной дрели и автопилы). Мы все ждем озарения, но откуда оно придет при таком шуме?

Арутюнов: Я ваш пессимизм не разделяю. Приведу такой пример. Мой хороший знакомый художественный руководитель историко-этнографического театра Михаил Мизюков (кстати, замечательный театр на Лосиноостровской, возрождает русскую национальную культуру), мы как-то с ним разговаривали о том, что происходит с фольклором и какие перспективы. И я его с тревогой спрашивал: Что делать? Ведь в деревнях умирают последние бабушки, носители фолклора, их дочки и внучки уже живут в городах, кто будет это все продолжать?

А он говорит: После института я тоже так думал, что умирают последние бабушки и некому подхватить. Но мы как-то приехали через 20 лет в ту же самую деревню, где жили эти умирающие бабушки и где, казалось бы, уже не должно никого остаться…и мы увидели тех же бабушек, которые поют те же песни…Но присмотрелись – нет, это все же не те бабушки, а их дочки и внучки, которые 20 лет назад уехали, казалось, навсегда в город и вовсе не собирались заниматься фолклором, но потом вернулись из города в деревню (каждая по своей причине),

И вот, поют эти песни. Он их потом спрашивал: откуда вы знаете эти песни, ведь ваши бабушки и матери их вам не передавали, вы их не заучивали, не запоминали…Откуда они у вас, как вы их запомнили?. Они говорят сами не знаем, а вот поем… А что произошло?

Духовность пронизывает информационный космос, информация (зрительная, слуховая и прочая) проходит сквозь нас как сквозь сито, эти информационные потоки идут сверху, снизу, справа. Слева, и что-то в нас остается…А, если есть некоторая предрасположенность, склонность к той или иной информации, то она и начинает в нас оседать и генерироваться, проявляться…Почему говорят, что Бог дал человеку свободу воли…то есть, если нет свободы воли, не даем мы пронизывающей нас информации в нас оседать, она и не оседает…(как говорят, в одно ухо влетело в другое вылетело), а когда даем, когда позволяем. Тем более когда у нас запрос возникает, что мы хотим петь эти песни, то мы и начинаем их петь….

Не помню кто, кажется Маяковский, сказал, что «человек – это рупор пространства», а французский философ 17 века Блез Паскаль сказал, что «человек – это мыслящий тростник, в который дует Бог, поет свою мелодию»

Поэтому, когда в метро или на улице музыкант играет на скрипке и даже не слышно мелодии из-за шума, все равно это доходит до слушателей…И не важно, знают ли слушатели ноты, понимают ли они классическую музыку…эта музыка все равно доходит и совершает свою тайную работу…

Представьте себе, мальчик пятилетний, сидит в метро у бабушки на коленях, мимо него прошел этот музыкант, играя. И вроде бы мальчик не слушал. Но вот спустя 15 лет он вдруг начинает увлекаться скрипичной музыкой. Его спрашивают, почему, откуда? А он сам и не может сказать, почему, потому что он не помнит того случая в метро.

Татьяна Гинсбург, ведущая вместе с Геннадием Широковым семинара Трансцентентная адаптация (школа адекватного восприятия информационных потоков, умение открыться для восприятия): Я, к сожалению, немного опоздала и, может быть, что прослушала. А какая основная идея вашей книги?

Арутюнов: Основная идея – расставить на нашем жизненном пути вот эти положительные истины, вечные ценности, которые как священные камни Стоунхеджа тем, кто движется мимо них по кругу, дают энергию и ориентируют в правильном позитивном направлении, в нацеленности на раскрытие духовного потенциала. У многих народов мира в монастырях, в языческих святилищах, священных обрядовых и ритуальных местах буддистских храмах, в лабиринтах стоят такие священные камни, как по периметру священных озер у славян, у малых народов, например, у Сейдозера в Карелии (или углубления от них)¸ столбы света, концентрация информации и энергии. И сейчас даже там, где от таких святилищ остались одни руины, сюда приезжают группы ищущих, останавливаются там и проводят обряды посвящения…

Нечто подобное, как мне кажется, происходит при соприкосновении со всеми духовными ценностями. Но только в том случае, когда мы открываемся для потока информации, когда настраиваемся на него…

Вопрос из зала: А, может быть, вы очертите несколько «камней»?

Арутюнов: Например, глава «Ожидание». Спросить тысячу человек на улице, как они относятся к ожиданию. Большинство – отрицательно. Очередь у врача, в магазине, в театр за билетами, когда уже спектакль начинается…Другое дело, когда ждешь чего-то замечательного, скажем, на свидании, это приятно и хорошо, но чаще ожидание людей раздражает.

А на самом деле ожидание – это пауза, подготовка к какому-то событию, которое без паузы не может совершиться. А так в обыденной жизни мы бежим и пауз стараемся избегать. Раздражаемся, когда кто-то опаздывает на встречу...Но, если мы бежим, как в этом состоянии бега можно испытать какое-то озарение? У нашего дореволюционного писателя Глеба Успенского есть такой рассказ «Выпрямила», где он рассказывает о человеке, простом мастеровом, впервые попавшем в Лувр и оказавшемся перед картиной Леонардо да Винчи «Монна Лиза». Вначале, как говорит о своем состоянии, в котором попал в Лувр, «душа была смята, взъерошена, взлохмачена, растрепана». Но около картины с ним стало что-то происходить, он стал успокаиваться, и, наконец, с ним произошло потрясение, он заплакал. И произошло это потрясение через ожидание. Он перестал бежать по жизни и остановился. Возникла пауза, которой ему в жизни так не хватало. То есть без ожидания ничего значительного не происходит.

Иногда молодые люди, будучи на свидании, досадуют: мол, вот опять любимая опоздала на 10-15 минут. Но, если бы этих молодых людей готовили в духовной школе, они бы наоборот, с восторгом ждали, прокручивая в сознании все приятные моменты, связанные с человеком, которого ждешь. И, опаздывая,

она дает тебе возможность еще больше наслаждаться предвкушением встречи.

И каждая главка книги такого плана, то есть она открывает какие-то новые положительные стороны понятия, доказывая, что это вечная духовная ценность.

Выступление с места: В первый день работы выставки я увидела эту книгу Вечные ценности», полистала ее и просмотрела отдельные главы, в том числе и вот эту главу «Ожидание» и увидела, что многие мои догадки относительно ожидания и наших запросов на информацию здесь подтверждаются. В данном случае я изучала свой род, была долгое время в этом информационном пространстве под некоторым напряжением (как бывает, когда что-то ищешь). И заметила, как в процессе ожидания к тебе притягивается близкая информация и неожиданно открываешь для себя что-то новое.…

Арутюнов: Конечно, подобное притягивает подобное, особенно по родовым каналам. 3 января у моего дяди, которому сейчас 82 года, день рождения и в этот день мы все к нему приезжаем. И это уже своего рода обряд – мы приходим в один и тот же день, в одно и то же место, один и те же люди, и одни и те же действия – сидим за столом, угощаемся, произносим тосты, вспоминаем всех наших предков и родственников.

И происходит каждый раз выстраивание нашего информационного родственного пространства, когда за столом как бы оказывается и все те, кого уже давно нет: мой прадед, мой дед, мой отец, все братья и сестры и другие родственники, дальние и близкие, все, кого вспоминаем.. Все они притягиваются из небытия нашим запросом. И мы все, живые и неживые, все собираемся за одним столом…

Как у поэта Арсения Тарковского:

«Живите в доме - и не рухнет дом.

Я вызову любое из столетий,

Войду в него и дом построю в нем.

Вот почему со мною ваши дети

И жены ваши за одним столом,-

А стол один и прадеду и внуку:

Грядущее свершается сейчас,

И если я приподымаю руку,

Все пять лучей останутся у вас.»

Ну, а когда мы их детально вспоминаем, называем какие-то детали, произносим их имена, причем, думаем о них все одновременно, то, конечно, они проявляются еще ярче, еще конкретнее… И они радуются своему появлению среди нас, почему, потому что мы же только хорошее вспоминаем…

То же самое происходит у нас на факультете журналистике, где мы, однокурсники, собираемся раз в пять лет. Это тоже своего рода обряд, тоже открытие информационного пространства, куда приходит те, кого уже нет…У нас таких уже почти 50 человек. И они появляются именно, когда мы собираемся. Да и когда и куда им всем вместе еще приходить, когда и где еще всем видеть и слышать друг друга? Да и где еще создается такое коллективное информационное поле, можно сказать, эгрегор? И этот эгрегор подпитывает каждого…Как на дне рождения подпитывает всех родственников, так и на дне выпускников…

Почему я всегда говорю: любите ваших родственников и друзей, собирайтесь вместе, используете возможность придти, этот выпадающий вам шанс. И, если вам зовут на похороны, на поминки, на просто вечер памяти, на новоселье или именины, все бросайте и приходите…Это наша родовая обязанность, это долг, это наша энергия…

Сергей Михайлович Зорин, создатель оптического театра в России:

Да, наши родственники это как крылья за спиной. А ведь за каждым предком стоят еще и еще и еще, десятки поколений. Я тут посчитал, что на тридцатом поколении, это уже 140 миллионов человек, почти население России! А на сороковом или пятидесятом, наверное, уже и несколько миллиардов, то есть все человечество…

Ю.Чирков, инженер-полковник: Я еще всю книгу не читал, а только полистал ее. Но меня уже взволновало ее название «Вечные ценности». Очень актуальная сейчас тема. Потому что мы сейчас живем в эпоху духовного кризиса человеческой цивилизации. 14, 15, 16 летние подростки – это уже другой мир, другое восприятие, другая психология. И как им передать наши духовные ценности, которые нам передали наши родители – это проблема. Мне кажется, что если не закладывать в воспитание все те духовные ценности, о которых мы говорим и о которых говорится в этой книге, то человечество зайдет в тупик, как сейчас в тупике оказываются люди, закрутившиеся в вихре приобретательства, на что нас всех постоянно нацеливает капитализм. И еще капитализм нацеливает на технику и все меньшую роль отводит живым людям, превращая их в винтики разных процессов. А я убежден, что для передачи молодому поколению вечных ценностей нужны именно живые люди, педагоги, думающие, талантливые, воспитанные как раз именно на таких вот вечных ценностях. Никакая техника

их не заменит. Я когда учился, помню, мы бегали на лекции знаменитых педагогов, и прибегали с этих лекций радостные, возбужденные открывшимися перспективами. И вообще жили, одухотворенные всем этим, не замечая трудностей, очередей в магазинах, нехватки каких-то продуктов или товаров…И, если такая атмосфера, которой мы тогда все жили, будет утрачена, то не знаю, куда мы придем…При всех благах и материальном благополучии…

В этом плане такие книги дают надежду на перспективу, на то, что по крайней мере молодежи есть что передать, есть к чему привлечь ее внимание…И чего далеко ходить, сам автор книги как раз и является носителем этих духовных ценностей, о которых пишет.

Арутюнов: Я бы хотел добавить, что вечные ценности это не некие застывшие постулаты, но живые направления духовности, потому что за разные эпохи у каждой ценности был свой носитель и не раз, так что некоторые ценности отождествляют с некоторыми историческими личностями. Например, благородство – с древнегреческим философом и правителем Периклом, веру – с неистовым протопопом Аввакумом, верность – с вдовой А. Грибоедова Ниной Чавчавадзе, простоту и мудрость - с древнегреческим философом Сократом. То есть каждая вечная ценность – это некий свет, который человек принимает и несет с собой в жизнь. Причем, некоторые умеют освещать этим светом дорогу не только себе, но и другим.

Другое дело, что у каждого вечные ценности должны быть свои. Поэтому я вот написал 42 главы, выбрав свои ценности, а кто-то из этих 42 глав выберет то, что ему ближе и будет в этом информационном пространстве, входя с ним резонанс. Или мысленно добавит к ним что-то свое…

Дело в том, что когда входишь в резонанс с близким себе по духу информационным пространством, резонанс с Истиной, то начинаешь быстро духовно расти… Потому что включаются высшие духовные центры. А они уже включают и наше предназначенье…

Вопрос с места: Что делать сейчас, в условиях дикого капитализма, когда СМИ и ТВ пропагандой насилия и примитивных развлечений сводят на ней всю серьезную литературу и искусство?

Арутюнов: А ничего не делать, то есть ничего особенного, просто делать то, что возможно. Плетью обуха не перешибешь. А что делали наши святые? Уходили в скиты и там вели свою праведную жизнь. И молились…Ни на кого не влияли, а потом оказалось, что влияние огромное. А почему? А резонанс их желания жить праведно с желаниями тысяч других людей…То есть знания все равно доходят до тех людей, которые для них открываются. Достаточно им захотеть…То есть никуда не надо тащить своего внука, а просто говорить ему то, что вы считаете важным и ценным. У каждого из нас внутри находится палитра всех красок. Или как бы струны всех звуков. Какую струну тронешь, та и зазвучит, та и откликнется.

Если бы не было бабушки Максима Горького Акулины Ивановны, то никакого бы Горького мы не знали…А ведь жизнь ее была трудная - дед ее бил о стенку головой и волосы у ней вырывал. А как она реагировала? Расчесывала вырванные пряди и говорила: да, ничего, голуби, не страшно, дедушка слабенький уже, вот и ругается, и злобствует, переживает…Какой запас доброты и духовной силы…Живой человек, о чем говорил Юра. И такие люди всегда были и будут…Хотя, конечно, бабушка горького не думала, как донести до потомков свои идеи, она этим не озабочивалась…привлекала внимание детей ко всему хорошему и это западало в детскую память…Через Горького это до нас дошло. Но это не значит, что она только на него повлияла. Скольких детей она направила на хороший путь, мы просто этого не знаем, потому что они не писатели…

Не хватило времени

1 декабря в Москве на выставке нонфикшн (интеллектуальной) литературы в Центральном доме художника на Крымском валу состоялась презентация книги Германа Арутюнова «Вечные ценности».

Судя по названию книги, актуальная сейчас тема для всей планеты, особенно для нашей страны. Потому что, как убедительно говорили при обсуждении книги автор и читатели,

«Мы сейчас живем в эпоху духовного кризиса человеческой цивилизации, а наша страна еще и проходит варварскую стадию стихийного капитализма, когда у государства не доходят руки до духовных ценностей. Очень много негатива, потому что при капитализме игра на низменных чувствах публики приносит прибыль. Границы добра и зла размываются, в прессе, в книгах, на телевидении на первый план выходят скандалы, конфликты, извращения, криминал. При социализме все это строго и умело контролировалось цензурой, к тому же государство провозглашало высокие жизненные цели (строительство коммунизма, нравственность, братство, равенство, счастье всех людей), а сейчас государство погрузилось в решение текущих проблем…Духовные ценности исчезли из задач, которые ставит перед собой государство. Поэтому «вечные ценности» - как духовные ориентиры, у нас почти не востребованы и практически забыты, но если о них напоминать, то, возможно, это принесет какую-то пользу…

А, если говорить о воспитании, то по сравнению с поколением 60-70 годов, воспитанным на высоких идеалах, нынешние 14, 15, 16 летние подростки – это уже другой мир, другое восприятие, другая психология. И как им передать наши духовные ценности, которые нам передали наши родители – это проблема. Так что, если не закладывать в воспитание все те духовные ценности, о которых говорится в этой книге, то человечество зайдет в тупик, как сейчас в тупике оказываются люди, закрутившиеся в вихре приобретательства, на что нас всех постоянно нацеливает капитализм.»

Согласна с этим высказыванием. У нас действительно сейчас на первый план выдвинулось материальное благополучие, зарабатывание денег, для многих стало чуть ли не целью жизни. Но к чему в конечном счете может привести такая цель? К духовному опустошению, когда в доме все есть, а на душе пусто. Если что и может противостоять этому, то только духовные ценности, которым и посвятил свою книгу Герман Арутюнов.

Не случайно на вопросы, как возникла идея книги, он ответил так:

«Я давно пришел к выводу, что нет смысла останавливаться на негативе, негативного у нас в жизни итак хватает. Чтобы приносить людям какую-то пользу, надо искать в жизни положительное, осмысливать его и концентрировать. …О том же, то есть о положительном, мне говорил и один из моих друзей художник Юрий Сергеев, который прочитав первый вариант моей ранней книги «Войди в картину», предложил, выкинув все негативное, оставить в ней только все положительное… Чтобы, как он сказал, было на чем воспитывать своих детей…Это как бабушка рассказывает сказку, где намеренно акцент на всем хорошем…

Я задумался над этим и с ним согласился. Действительно лучше концентрироваться на положительном, то есть собирать свет в самых разных проявлениях и открывать его людям…»

Именно об этом, о концентрации позитивного, о собирании света зашел интересный разговор при обсуждении книги, в котором участвовали не только автор и ведущая, но и пришедшие на презентацию читатели, посетители выставки. Проводя параллели с другими эпохами, автор оригинально сравнил чтение его книги с обрядом, который проводили несколько тысяч лет назад жрецы-друиды в Стоунхедже, священном комплексе в Великобритании из огромных камней-мегалитов. Совершая обряд и двигаясь мимо камней-мегалитов по кругу, останавливаясь возле каждого мегалита, они как бы подпитывались энергией каждого священного камня, заряжались ею, и это было как озарение, как вспышка новых знаний, как это бывает, когда в какой-то момент количество переходит в качество и происходит скачок…Прохождение мимо каждой ценности, как мимо камня мегалита – это закрепление за собой нового знания, духовный капитал…Так и в книге «Вечные ценности», движение читателя по 42 главам приводит к маленьким озарениям-открытиям, тоже своего рода духовный обряд. Необычное и интересное сравнение, которое включает воображение, заставляет думать.

Вообще считаю, что такие книги дают надежду на перспективу, на то, что по крайней мере молодежи есть что передать, есть к чему привлечь ее внимание…

Кто-то на обсуждении книги сказал, что еще одна презентация книги будет через 2-3 месяца в Союзе литераторов. Хотела бы также принять в ней участие, потому что время на выставке нон-фикшн было ограничено и многие просто не успели высказаться…К тому же книга затрагивает такие темы, и они поворачиваются под таким углом, что каждой главе (Бог, молитва, старые письма, простая еда, ожидание, верность, малая Родина) можно посвятить отдельный вечер…

Милена Карманова,

Кандидат искусствоведения,

Москва

Глава из книги "Вечные ценности"

Новый год это не только чудеса, новогодняя елка, запах мандаринов, шампанское под звон курантов и праздничные хлопушки. Это еще и поздравления. Раньше это были новогодние письма, телеграммы, поздравительные открытки. Сейчас, когда появился Интернет, а с ним и возможность общаться по электронной почте и по скайпу, эта замечательная традиция (письменно поздравлять друг друга с Новым годом и говорить всякие приятные слова), к сожалению, уходит в прошлое. Но, к счастью, не для всех. Люди, живущие в глубинке, и не имеющие компьютер, или не умеющие с ним обращаться, до сих пор пишут письма и посылают друг другу поздравительные открытки на Новый год.

Недавно, разбирая антресоль, я наткнулся на целую коробку таких старых, накопившихся за много-много лет новогодних писем и открыток от родственников, друзей и знакомых. Перебирая их и вглядываясь в написанные разным почерком строчки, я вдруг поймал себя на мысли, что, может быть, все благополучное в моей жизни отчасти произошло благодаря добрым словам и пожеланиям, в том числе и заключенным в этих посланиях. И вообще, может быть, все хорошее в нашей жизни происходит главным образом от энергии добрых слов и пожеланий, высказанных в наш адрес людьми – родными, близкими, друзьями, знакомыми…Они вселяют в нас энергию, побуждающую действовать, защищают от злобы, зависти, порицания, несправедливых слов, брошенных случайно или обдуманно…

Действительно, почему бы нет, ведь Слово имеет огромную силу. Не случайно при встрече мы говорим друг другу «здравствуй!» или «здравствуйте!», а при прощании – «до свидания!». Не случайно при заключении брака не только в ЗАГСе, но и в церкви от нас ждут слова «да» и только тогда продолжают церемонию. Не случайно в старых, сейчас, быть может, кажущихся наивными, деревенских письмах вначале перечислялись приветы и пожелание здоровья от всех родственников и только потом речь шла о каких-то делах или событиях.

Мы над этим не задумываемся, но доброе слово сопровождает нас всю жизнь, а когда этих слов человеку с детства никто не говорит, он ожесточается сердцем и начинает ненавидеть людей и саму жизнь.

Особенно много добрых слов – в письмах, потому что написать письмо это уже нечто не повседневное, а душевный порыв, когда чуть-чуть привстаешь на цыпочки и к чему-то тянешься душой…

«Старые письма» - это одна из картин художника Юрия Сергеева, которой он хотел привлечь внимание к этой замечательной и, к сожалению, уходящей традиции.

«Из всех писем, которые получал,- вспоминает художник, - я отбирал самые интересные, умные или простые, но написанные искренно, с душой, и раскладывал по книгам своей библиотеки. Потом уже и забыл про какое-то письмо, а открыл книжку – оно там. Еще раз перечитаю, поволнуюсь, порадуюсь.

Сам я, как раньше писал письма, так пишу и теперь, причем, от руки. Несколько лет назад, когда был в Венеции, купил там чернильницу, разноцветные чернила и настоящие гусиные перья, сувенирные, именно такие, какими писал Данте. К письмам придумываю шутливые заголовки..».

На самом деле это только на первый взгляд писать письма – пара пустяков. Нет, не стучать по клавиатуре компьютера, а писать слова своей собственной рукой. Многие от этого уже вообще отвыкли. А некоторые писатели, несмотря на то, что имеют компьютеры, до сих пор так и продолжают писать от руки, причем, нередко не шариковой ручкой, а простым карандашом. Наверное, потому что помимо мозга думает и сама рука, и даже наши пальцы.

И потом, что тоже очень важно, очень существенно - в письмах от руки есть почерк. Это индивидуально. Это то, что характеризует человека, передает его темперамент, его характер. Это то, что зажигает в нас творческий огонь, переводит личность в Слово.

А кроме того существует и старинный ритуал бумажного письма: взять лист бумаги, заварить чайку, сесть поудобнее, включить спокойную любимую музыку, затем медленно, с паузами, писать, запечатывать в конверт, опускать в почтовый ящик, потом ждать ответного письма, получать его, вытаскивая из почтового ящика, распечатывать, читать…

Необычное волнение испытываешь, начиная писать письмо, когда перед тобой чистый белый лист бумаги. Это как поле, которое ты должен засеять. Что-то на нем взойдет? Чистый белый лист бумаги требует соответственного состояния души. Если вы раздерганы и взъерошены, ничего не получится. Может быть, поэтому особенно хорошо пишутся письма хрустальной осенью или в тихий зимний вечер, когда в природе царит умиротворение.

Да, сейчас есть Интернет и о старых письмах можно много почерпнуть там. Люди рассказывают, делятся своими впечатлениями, вспоминают. Например, так:

«Разбирала сегодня шкаф и нашла записки, которые много лет назад писали мне в роддом... Слезы в три ручья, так все нахлынуло сразу... Такие письма трогательные!!! Деловые и по существу письма от мамы, пронзительные от папы, нежные и заботливые от мужа, от сестренки, от друзей...

И сразу все вспомнилось... И как муж сказал, что дочку будут звать только Машей (а не известно было, кто будет девочка или мальчик), и как я ему звонила, когда поехала в роддом, а у него было ночное дежурство, я - поехала рожать, он в панике – не знал, что ему делать… И как папа всю ночь не спал и ходил из угла в угол по кухне, когда я рожала...

А письма мужа... Сейчас наши отношения как-то упростились что ли... Какая-то нежность ушла, возможно, перешла в другое качество... А тут - такие письма... В общем сижу и плачу… Как жаль, что сейчас есть телефоны и не надо писать письма...»

Или так:

«Очень люблю старые письма. Наверно, потому что когда у меня плохое настроение, я беру старые письма и открытки, теплые и нежные и перечитываю. Я погружаюсь в те старые, давно решенные и пройденные проблемы. Мне сразу кажется, что любую проблему можно решить, что всё на свете мне по плечу, раз мне всё было по плечу тогда.

Потом, из тех людей, которые когда-то писали мне письма, некоторые теперь обо мне уже забыли, а тогда, они радовались, огорчались, делились впечатлениями, скучали без меня. Как и теперь в своих посланиях они как будто ещё со мной, радуются, огорчаются, делятся впечатлениями, скучают без меня…»

Угроза творческому началу в нас со стороны цивилизации в том, что нам все больше благ преподносится на блюдечке, уже готовыми и упакованными. Так удобнее, так комфортнее. Но для души это убийственно, потому что Творца из нас вытесняет пассивный потребитель. А чистый лист бумаги непредсказуем и приглашает творить. Соприкасаясь с непредсказуемым, мы погружаемся в себя, в бессознательное, в тот творческий космос в нас, который соединяет нас с Богом…

Для писем наша современная жизнь стала слишком быстрой. Иногда собираешься написать письмо, проходит неделя, вторая, а никак не получается – жизнь тебя все время как бы сносит. И только проснувшись утром в воскресенье, не успев набрать привычную скорость и осознав, что никуда не надо бежать и срочно делать какие-то неотложные дела, наконец, садишься за письмо. То есть получается, что ритм нашей сегодняшней повседневной жизни быстрее, чем нужно для писем. Но разве это нормально, когда мы живем быстрее, чем нужно для души?

Часть мировой литературы (особенно русской) построена на письмах (романы в письмах) и дневниках. По письмам отдельных людей, зачастую, не выдающихся, а самых рядовых, историки дополняли (дополняют и сейчас) для себя картину той или иной эпохи, портрет той или иной исторической личности. То есть письма всегда были частью мировой культуры.

Для американца или даже европейца утрата привычки писать письма, может быть, не так трагична, как для русского характера, с его инертностью, мечтательностью, созерцательностью, размеренностью и непрактичностью - качествами, которые именно в письмах замечательно развиваются и тренируются. Эти качества определяются нашей природой, ландшафтом, огромными, почти без границ, просторами, в которых мы живем. Практичность же это всегда - границы, поэтому практичность нас коробит, даже оскорбляет. Нам претит сама мысль писать письмо только с какой-то практической целью, про наследство, имущество или деньги. Другое дело писать его просто так, о том о сем, между прочим, чтобы просьба или конкретный вопрос не торчали наружу, а возникали как бы случайно, непреднамеренно…Уж кажется, как конкретно пишет Татьяна Ларина письмо Онегину, а начинает как будто вообще ни о чем: «Я вам пишу…чего же боле, что я могу еще сказать…»

Старые письма не просто переносят нас в прошлое. Они показывают, какими мы были много лет назад, какие у нас были замечательные планы, какие чистые мысли, как интересно мы чувствовали. По жизни мы меняемся для себя незаметно, успевая привыкнуть к каждому изменению и потому не осознаем трагичность и необратимость некоторых перемен. А здесь, увидев себя сразу, спустя несколько лет, вдруг видишь, что безвозвратно ушло, а что появилось нового.

Что-то мы в своих поступках не понимаем. Думаем: где были мои глаза, как меня угораздило…А почитаешь старые письма, и становится все ясно – вот почему угораздило. Ведь с возрастом начинаешь читать между строк, даже почерк уже о чем-то говорит. Смотришь на такие привычные раньше буквы, и словно видишь их впервые. Оказывается, буква а всегда так странно жалостно жмется к букве н, а буква т всегда почему-то стремится отклониться от буквы и, как от врага. Значит в этом почерке буквы ведут себя именно так, то есть отражают характер своей хозяйки.

О старых письмах романтически писал, сидя в своем любимом плетеном кресле на берегу моря в Коктебеле и перебирая такие письма, поэт Максимилиан Волошин:

«Я люблю усталый шелест 
Старых писем, дальних слов… 

В них есть запах, в них есть прелесть 
Умирающих цветов… 
Я люблю узорный почерк – 
В них есть шорох трав сухих, 
Быстрых букв знакомый очерк 
Тихо шепчет грустный стих.» 
Не странно ли – мы разгадываем кроссворды и шарады, не имеющие к нам никакого отношения, а в собственной жизни у нас к закату накапливается столько неразгаданных кроссвордов и шарад. Пылятся они в виде старых писем в ветхих сундуках под кроватями или в коробках на антресолях и чердаках, а нам в них разобраться все недосуг.

Трагедия нашего общества, нашей нации, нашего народа в том, что отрубалось прошлое, и люди, боясь репрессий, сжигали все свидетельства знатной, достойной или тем более выдающейся жизни своих предков, в том числе и письма. Сколько погибло в огне замечательных слов и историй, на которых в семьях могли бы воспитываться целые поколения! Разве что стались только безобидные открытки с похожими друг на друга поздравлениями, но зато с родным почерком близких, старательно-аккуратным или наоборот, романтически-взбалмошным.

Да, наша национальная трагедия в том, что мы в массе своей не осознаем то ценное, что в нас есть. Не ценим его. Нам мало кто говорил и говорит, что смысл жизни – это продолжать линию своего рода, а значит надо изучать эту линию, копаться в прошлом. Нам мало кто говорил и говорит, что продолжать линию рода можно только будучи связанным с ней кровными узами: вещами, фотографиями, старыми письмами, памятью. Нам никто не говорил и не говорит, что, храня старые вещи предков, мы через них держим эту связь, и тем самым из прошлого идет к нам подпитка, поток энергии, подсказки, что делать в этой жизни. И это бессмертие! И наоборот, обрубив все связи, мы становимся похожими на судно в море без руля и без ветрил, влекомое разными течениями неизвестно куда и для чего. Нам никто не говорил, что если не общаться с родственниками, можно просто потерять себя.

Письма не сразу стали исчезать из нашей жизни. Вначале привычку писать письма начал вытеснять телефон. Часами выбалтывая по телефону потребность в общении, мы постепенно разучились писать письма. А потом наступающие на нас с Запада практичность и стремление к комфорту привели к тому, что теперь по мобильнику мы посылаем друг другу СМСки, а в магазине выбираем подходящие понравившиеся нам открытки-шпаргалки с готовыми забавными рисунками и фразами и, добавив две-три собственных, посылаем в конверте как письмо. Но это на самом деле не письмо, потому что над ним не потрудилась душа. Да и СМСку письмом вряд ли можно назвать. Правда, дальнейшее развитие технического прогресса и коммерциализация жизни, возможно, вновь вернут нас к почти забытому эпистолярному жанру, как к витаминам, которые не хватает душе.

Письмам отведена в нашей жизни особая роль – фиксировать высокие или добрые порывы души, когда хочется сказать что-то возвышенное или просто хорошее или пожелать что-то доброе. О том, что письмо это нечто особенное, что это особое состояние души, говорит то, что даже те люди, которые никогда не писали писем, влюбляясь, начинают их писать. Их побуждает к этому все лучшее, что дал нам Бог, что спит в каждом из нас и пробуждается, когда мы любим.

И, наконец, бумага…у человечества с бумагой особые отношения. Лист бумаги, когда мы его касаемся, читая ли, или начиная писать, как будто проводит электрический ток. Общение с ним – некое волшебство. И бывает, что еще ничего не прочитал, а только взял в руки письмо, а уже догадываешься, что в нем. Или, собираясь написать, берешь в руки лист бумаги и вдруг возникает мысль. Как будто бумага вводит тебя в коридор времени. В котором нет прошлого и будущее, а все едино…

Бумага – более живой и естественный носитель информации, чем компьютер. Она имеет вид – может быть белой, желтой, розовой, на ней какой-нибудь вензель своего времени, к ней прилагается конверт, на котором тоже какой-то рисунок и марка с картинкой. Бумага пахнет. Она шуршит, ее можно потрогать, погладить и даже попробовать. Это все включает самые разные наши чувства, когда мы в процессе, то есть когда отправляем письмо и получаем его.

Художник, рисуя картину «Старые письма», думал, к чему в первую очередь привлечь внимание зрителя? И его как будто осенило - к рукам бабушки. И действительно, когда смотришь на ее руку, такое ощущение, что она только что бессильно выпустила из пальцев лист бумаги, ушла на время в себя… Процесс пошел! Началось это путешествие в себя. Внучка и кошка это почувствовали и потрясены начавшимся на их глазах процессом – они свидетели начавшегося путешествия. А девочка вдруг разом увидела картину всей своей будущей жизни, которая перед ней на миг приоткрылась…

У нас у всех зрение предметное, сиюминутное, пространственное. Когда же мы вдруг видим целую эпоху, это значит включился другой уровень сознания, оно расширилось. Как глаз в школе быстрого чтения начинает охватывать все большую часть листа, так же растет и наше объемное зрение, мы охватываем все большее временное пространство, то, что глазами и не охватишь. Так и бабушка, все это увидела. А у внучки с бабушкой связь прямая, как у всех родственников, которые как приемники, настроены на одну волну. И перед ней тоже стали всплывать все образы, которые возникают в сознании бабушки…

У каждого из нас в душе есть свои старые письма. Дверь в этот мир заброшена и покрылась пылью, как дверца в волшебный театр в каморке старого Карло в сказке о Буратино. И ключ от этой двери, возможно, лежит на дне пруда, где живет черепаха Тортилла. Но приходит время, кто-то находит этот ключ и эту дверь и открывает ее. И снова начинается сказка…

Глава из книги "Вечные ценности"

Во все времена самые разные священнодействия человека, все обряды и ритуалы, всё, что переводит материю в дух, как правило, связаны с четырьмя стихиями: землей, водой, воздухом и огнем. А с чем, собственно они должны быть еще связаны, ведь мир как раз и состоит именно из этих четырех стихий. И именно воздействуя обрядом на стихию, можно менять состояние среды…Это не гипотеза, это доказано многолетним опытом наших предков.

Сакральное значение воды осознавалось людьми еще на заре человеческой истории. Это подтверждается мифологией всех времен и народов. Наши предки боготворили воду как источник жизни, как вечно живой родник, питающий и врачующий не только тело, но и душу. И, чем ближе, понятнее и компактнее был облик воды, тем удобнее было поклоняться ей как божеству. Поэтому все культы воды проводились, как правило, не на берегу океана или моря или даже реки, а у родника или крохотного ручейка, с которого начиналась река. Так работает наше сознание – нам трудно очеловечить океан, но легко наделить человеческими и сверхчеловеческими качествами маленький родник.

Почему сверх? Потому что вода – это сила. Философы с древнейших времен спорили: что есть первоначало всего? В Древней Греции, например, Анаксимен из Милета (588-525 гг. до нашей эры) считал первоосновой воздух, Ферекид с о.Сирос (584-499 гг. до нашей эры) – землю, Гераклит Эфесский (544-483 гг. до нашей эры) – огонь, а Фалес Милетский (640-548 гг. до нашей эры) первоначалом всего сущего считал воду.

На самом деле не важно, что является первоначалом – огонь, земля, воздух или вода. Потому что каждая из них, постоянно, на миллионные доли секунды, превращаясь одна в другую, в силу разных причин может стать таким первоначалом. И, если становится, то весь мир, возникший из этой стихии, потом несет в себе ее свойства. Особенно если мы думаем об этом, верим в это, придаем этому значение. Иначе говоря, наполняем стихию своими мыслями и ожиданиями.

Но, если так, если допустить, что вода – первооснова нашего мира, то тогда легко уже поверить, что вода возвышает, укрепляет, очищает, смывает зло, то есть нейтрализует злые силы. С этим связаны многие обряды. Например, ритуальное омовение, которое являлось как бы свидетельством "второго" рождения. Из чего потом сформировалась христианская идея крещения как знак духовного рождения или перерождения человека.

Первые жертвы воде люди стали приносить ещё в палеолите и мезолите. Например, на территории Польши из земли до сих пор бьет родничок, который в течение тысячелетий был предметом такого культа - около него сделано углубление, которое заполнено несколькими слоями каменной кладки. В самом низу, под камнями и слоем ила археологи обнаружили черепки и бронзовую булавку с лебединой шейкой. Источник почитался очень долго – и в эпоху бронзового века, и в римское время, и в период средневековья.

В греческой мифологии есть упоминания про священные родники, которые располагались на горе Геликон. По легенде, от удара копыта коня Пегаса по камню, возник источник под названием Гиппокрена. Геликон был обителью муз, в честь которых здесь был построен храм. В нем стояли статуи всех девяти муз. Родник Гиппокрена обладал  чудесным свойством  всякому  погруженному  в его воды  сообщать  поэтическое вдохновение.

Вообще из поклонений разным стихиям культ воды – самый древний архаический ритуал, который прослеживается у славян с I тысячелетия до нашей эры до современности. Языческие жертвоприношения воде зафиксированы в письменных источниках древних славян. Например, в “Истории войн” Прокопия Кесарийского, где, упоминая главного небесного бога славян, он также отмечает, что “почитают они и реки, и нимф, и некоторые иные божества, и приносят жертвы также и им всем…”

После Крещения Руси к языческому почитанию воды с течением времени добавился христианский мотив - культ Богоматери и святых. Богородица как “Мать-сыра земля” стала символизировать природную рождающую силу - то, на поклонение чему ранее были ориентированы языческие культы. На Руси в житиях легенды о целебных родниках, связанные с теми или иными известными именами русских святых, появляются и распространяются с XIV – XV веков.

Аналогичный процесс происходил и в Скандинавии в связи с введением христианства – многочисленное открытие родников сопутствовало поклонению мощам Олава Святого.

Собиратель русских сказок А.Н. Афанасьев в книге “Поэтические воззрения славян на природу” энциклопедически собрал представления о водной стихии у славян. Он разбивает материал по свойствам воды – плодотворящим, целебным, очистительным и вещим.

Культ воды продолжал существовать и после Крещения Руси. Это связано с тем, что в церковных обрядах и священном предании вода играла одну из главнейших ролей на всех уровнях, от практического до символического. Постоянное использование воды в православном культе (крещение, освящение и использование святой воды) поддерживало священное к ней отношение.

Особенно чудодейственной считалась вода, набранная из родников, источников и колодцев на Рождество, Новый год, Сретение, в Страстной четверг или пятницу, на Ивана Купалу.

О такой чудодейственности благоговейно написала в своем стихотворении «Родничок» смоленская поэтесса Светлана Матузова.

«За церквушкою старой в лесу,

Родничок есть от Бога.

Не тропинка протоптана тут,

А большая дорога.

Сколько смыл он целебной водой,

Здесь болезней, печалей,

Сколько раз здесь просящие свой

К Богу взор обращали.

И просили в молитве они,

Все у Бога прощенья.

А Господь, слыша эти мольбы,

Посылал исцеленье.

Отходила от боли душа,

К роднику припадая. –

Веря в чудо молитвы,– креста

И Христа, вспоминая.

Свято место намолено здесь,

Здесь молитва веками,

В этом месте незримая есть,

Связь меж Богом и нами».

Христианские корни почитания источников многочисленны; они почти во всех случаях отсылают нас к Библии, где в Ветхом Завете сам Бог отождествляется с источником: ”Меня, источник воды живой… ” (Иеремия. 2:13). Эти идеи послужили развитию темы воды в Новом Завете, где она ассоциируется уже с Иисусом Христом, а он сравнивается с источником. В книге «Поучения избранных от святого Евангелия и от многих божественных писаний» Иоанна Златоуста говорится: “Вода живая есть капля поучения Христова, вода жива, благодать есть Духа Святого…”

Целительные свойства воды – одна из важных характеристик почитаемого родника. Этот эпизод активно осмысливался в Древней Руси, о чем свидетельствует “Слово о расслабленном” Кирилла Туровского, епископа и проповедника XII века.

Стало традицией при открытии новой иконы Богоматери или мощей человека, признанного святым, связывать это событие с открытием родника и его освящением. В этом месте обычно возводится часовня. Сюда начинают стекаться паломники.

Как, например, появилась икона Божией Матери «Живоносный источник»?

Это было в V веке нашей эры в Византии. В десяти верстах от Константинополя росла платановая роща, посвященная Пресвятой Богородице. Посредине рощи был чудесный источник, о котором знали только местные жители.

Однажды будущий император, а ныне простой воин, Лев Маркелл, помогая заблудившемуся слепцу выйти на тропинку, хотел найти воды для старика и вдруг почувствовал, что не может двинуться дальше. Он огляделся и увидел родник. Тогда он напоил слепца и положил ему тины на глаза, после чего старик прозрел.

Позже, став императором, Лев Маркелл воздвиг около родника храм, посвященный Богородице и назвал его «Живоносный источник». А иконописец написал образ Богородицы с младенцем в чаше.

Известные современные почитаемые родники уже в полной мере вписаны в церковный круг обрядов. Они, как правило, уже сопровождаются иконами или крестами, во многих случаях расположены при церкви, часовне или в монастыре; к таким родникам ходят по завету и оставляют у них приношения – деньги, материю, ленты.

Не случайно в словах родник, родной, родовой, родственный, родичи, родители, родовитый, родословная, природа один и тот же корень – род. Древний словесный код, пронизывающий прошлое, настоящее и будущее, включающий в себя всю природу и все человечество.

Оставлять какой-либо завет у родника – уже сложившаяся духовная традиция. Например, в Карелии у Кумозера есть небольшой ключ, обросший почти со всех сторон сосновым лесом, к которому издавна приходят не только жители ближайшего прихода, но и из других мест за водою для больных. А за взятую воду люди оставляют рядом с родником или рубашку больного, или лоскуток холстины, или какой-нибудь платочек.

Множество родников вокруг Изборска – например, два при церкви Сергия Радонежского и Рождества Богородицы и один в деревне Малы, в четырех км от города. Они считаются целебными для глаз.

Недавно для паломников и туристов был разработан необычный маршрут - «Родниковое кольцо» России. Он уникален по своим природным, ду­ховным, историческим и другим характеристикам. Более 20 святых целебных источников, 12 монасты­рей и монастырских под­ворий, 30 храмов — и все это на кольце в 200 км с хорошей дорогой, с уди­вительными по красоте пейзажами. Насыщен­ность уникальными архитектурными памятниками в этой мест­ности в четыре раза больше, чем по стране. Да и само название таких городов, как Шуя, Палех, Лух, Хо­луй, Васильевское, лежа­щих по пути следования, пробуждают историче­скую память, возвращают к истокам Святой Руси и зарождения самодержа­вия.

Люди, проживающие в пределах таких святых мест, отличаются от жителей больших городов раз­меренным, спокойным образом жизни, христианским гостеприимством, житейской мудростью, го­товностью поделиться последним... У них добрые улыбчивые глаза, распахнутые души, располагаю­щие к сердечной беседе. Не менее характерное качество для проживающих вокруг святых источников — тяга к активной творческой деятельности. Не случайно все монастыри начинались с источников, с родников.

Источник, ставший святыней, местом паломничества, - это общественное явление, которое складывается на протяжении длительного времени в силу разных причин и усилиями разных людей. Правда, и один человек может открыть источник и поселиться возле него… Почему бы нет, если любой родничок – праобраз первоначала, составная часть стихии, которая порождает целые миры…Тем более это возможно сейчас, когда возникло духовное движение «мое родовое поместье». Сейчас, когда у нас пустуют сотни тысяч гектаров заброшенных земель, когда в какой-нибудь российской глубинке можно найти несколько гектаров земли с родником или даже несколькими родниками и там поселиться, обосноваться, основать родовую усадьбу, где будут рождаться дети, закладываться традиции…

О таком месте и мечтает в своей картине «У источника» художник Юрий Сергеев. Он видел разные входы-въезды в усадьбы. Одни крупные и громкие, как, например, вход-въезд в подмосковное Архангельское. Это усадьба-праздник, усадьба-великолепие, усадьба-театр, усадьба-величие, усадьба-торжество, и въезд в нее подобен триумфальному шествию, как въезд Юлия Цезаря в Рим по возвращении из Египта с царицей Клеопатрой в качестве пленницы.

А ему больше нравятся входы тихие, скромные, смиренные, как этот, куда не въезжаешь, а входишь пешком. Здесь все наводит на мысли о покое, смирении, уединении. Это усадьба–скит, в которой входом служат не ворота, а калитка. Приедут к такому хозяину гости и скажут:

«Ну, брат, ты и забрался! Да как же ты живешь-то на таком отшибе? Мы не то чтобы на карете цугом в 12 лошадей, а даже на маленьких дрожках не смогли к тебе въехать. Пришлось пешком войти…»

А он им в ответ:

«А зачем ко мне въезжать? Ко мне и надо именно пешком входить. Человек – не лошадь, чтобы скакать, и не птица, чтобы летать, он должен двигаться со своей скоростью, то есть ходить своими ногами, спокойно, неторопливо, чтобы видеть жизнь с высоты своего роста, слушать ее, чувствовать ее дыхание и испытывать к ней благодарность…»

И он прав, этот хозяин. Ему нужно уединение, покой. Поэтому ему вполне подходит усадьба-скит, по которой хочется не ездить, а пешком ходить. Ведь, как и от расстояний, так и от скорости передвижения зависят наши мысли. Но не только для торможения нашего бега по жизни нужна усадьба-скит.

Русская живопись, как известно, началась с иконописи. А иконопись – это духовное служение. И иконописцы перед каждой большой работой брали какое-то послушание, например, обет молчания, как Андрей Рублев перед «Троицей». Для чего? Чтобы в душе, как в роднике, набралась чистая вода. И чтобы смирение взятого обета сохраняло эту воду спокойной. Тогда она будет зеркалом, в котором художник увидит образы.

Для этого и нужна усадьба-скит. Не случайно в названии картины есть слово «источник». Речь идет о духовном источнике – охраняя хозяина от соблазнов мира, усадьба–скит сама превращается в своего рода родник, источник. Хозяин ее здесь набирается духовности.

Жизнь идет уровнями, на каждом – своя скорость. На большой дороге все так и мелькает. А с большой дороги сошел на малую, тут и скорость поменьше. На душе уже спокойнее. А, если ты пришел на погост, там вообще тишина. Иногда надо вот так вот придти куда-нибудь в тихое место, чтобы притормозить свои мысли.

Если по жизни движешься очень быстро, ничего не разглядишь. Надо скорость снизить, может быть, даже остановиться. Как врач в фильме Андрея Тарковского «Зеркало», которого играет Анатолий Солоницын, упав вместе с забором, полежал немного на земле, оглядываясь, и сказал: «Как странно, вот эти кусты, деревья, они никуда не ходят, а все знают, все чувствуют»… То есть на скорости никогда не поднимешься до мыслей мудреца, на ней все мысли сливаются в поток.

Такая усадьба-скит, как на картине, со скромной узкой дорожкой, почти тропинкой, – это торможение, которое позволяет начать различать что-то из слитной массы. Когда старцы уходят в скит, они начинают видеть новым, открывшимся медленным зрением. Поэтому они и знают больше, чем другие. Почему в XIV веке уходили все ученики Сергия Радонежского из монастырей, когда там налаживалась жизнь (то есть опять начинала ускоряться)? Они отправлялись в лес или в пустынь, где не было людей, рыли себе там пещерку в песке и жили в ней. Это была одна и та же схема замедления суетной скорости жизни, застящей нам глаза на истинные и преходящие ценности…

Эта не спешащая сейчас никуда девушка, которая приходит сюда, к источнику, она живет неспешно, бережно, пристально …

Конечно, не всем есть смысл замедлять скорость жизни. Иногда, может быть, лучше ее вообще не замедлять, чтоб до поры до времени не задумываться. Если время не пришло, если не время еще что-то разглядеть в своей жизни. Оно придет позже. Но иметь такое место, куда можно всегда придти и замедлить время, хорошо бы каждому.

Присутствие рядом источника, к которому пришла девушка, преображает мир. В Евангелии от Иоанна рассказывается о том, что, проходя Самарию, Иисус остановился близ местечка Сихарь, у колодца Иаковлева. Там он встретил женщину-самарянку и попросил у ней воды. Она удивилась, так как иудеи не общались с самарянами, считая их язычниками. Иисус сказал женщине: «Кто будет пить воду, которую я дам ему, тот не будет жаждать вовек; но вода, которую я дам ему, сделается в нем источником воды, текущей в жизнь вечную».

Последняя фраза не случайна. Любой святой источник дает нам воду, «текущую в жизнь вечную». Потому что источник это – духовность, чистота. Источник как бы показывает человеку, как надо жить: скромно, бескорыстно, всегда быть готовым помочь. Он как бы говорит: отдавай, не ожидая никакой награды, и тебе зачтется.

Источник сам по себе всегда духовно работает. И набирать чистую воду – это тоже духовная работа. Вот почему и человек после источника приходит домой просветленным, и сам источник после каждого общения сияет светом доброго дела.

Русскому человеку источник нужен как свет, к которому он идет, как корабль плывет на свет маяка. Если нет физического источника рядом с домом в виде родника, он находит себе источник духовный, приходя в храм к наставнику-духовнику.

Не случайно слово «источник» означает причину явления. Вокруг причины всегда закручивается жизнь. Так и вокруг источника начинают собираться люди, их объединяет похожесть взглядов, как будто источник повернул их мысли в заданном направлении. Люди поселяются здесь, их становится все больше, и вскоре здесь вырастает небольшой город.

Вот почему в любой усадьбе должен быть источник. Он обязательно станет духовным центром, местом встреч людей, способных помогать, и нуждающихся в этой помощи. Он будет очищать пространство и физически (люди пьют воду из него) и духовно (от вашего общения с духовными людьми, приходящими к источнику). А «чистота сердца, - как сказал кто-то из старцев Киевско-Печерской лавры, - приводит к видению Бога».

Источник всегда отдает, поэтому вначале кто-то из людей становится источником для нас, а потом каждый из нас становится источником для кого-то другого. Так обеспечивается преемственность и проточность человечества, так оно не застаивается, не покрывается тиной, не превращается в болото… 

Глава из книги "Вечные ценности"

 У всех есть своя малая Родина.

«Большая беда, - пишет русский философ Иван Ильин, - оторванность человека от корней. Люди блуждают, носимые ветром судьбы, как блеклые листья, нигде не закрепляясь, ни с чем не срастаясь, нигде не оседая, нигде не становятся верными. И как часто лишенные корней, теряют чувство Отечества, ибо Отечество – это «страна отцов».

К счастью, многие, покинув родное гнездо когда-то, потом памятью постоянно туда возвращаются, помнят каждый скрип двери, всплеск воды в колодце от опущенного ведра, запахи сухих листьев в опустевшем осеннем саду...

Пишем письма родным и друзьям и в них клянемся своей малой Родине в любви, говорим, что хочется приехать, а то и вообще все бросить и вернуться домой навсегда. Но на самом деле все это только разговоры. Кто-то тоскует по Ярославлю, а сам дачу покупает, скажем, в Подмосковье и там живет… Кто-то уже обосновался в Екатеринбурге, шьет там (свое ателье), а тоскует по Перми. Но что мешает продать свою новую квартиру в Екатеринбурге и купить в Перми? Бизнес? связи? Перспективы? Или там, где «денежный кран», там и Родина? Наверное, все-таки не в этом только дело. А в чем еще?

Не всегда то, что нам хочется, это желание. Иногда это желание-мечта, причем, настолько призрачная, что приятнее мечтать, чем какими-то действиями приближать эту мечту. Поэтому малая Родина здесь, наверное, как прекрасная Дама, которая должна быть где-то далеко, о которой надо мечтать, потому что это нужно для души… Некий идеал, который немного приподнимает нас над обыденностью…Мы уезжаем, чтобы понять себя и реализоваться, уезжаем иногда за тридевять земель, как Иван-царевич за счастьем, а малая Родина остается единственным критерием, как бы точкой отсчета, с которой сверяются все новые и новые впечатления…

В словаре бизнесмена и других современных книгах о том, как быстро достичь жизненного успеха, можно прочитать, что «для предприимчивого человека малая Родина – там, где его дело». Но при капитализме всем правит выгода – сегодня тебе выгодно заниматься этим, завтра – чем-то другим, послезавтра – третьим. Какая уж там малая Родина…Дела, бизнес, капитал…все это материальные ценности, которые меняются, а малая Родина остается в сердце на всю жизнь. Это ценность духовная, которая не может исчезнуть как деньги или имущество. Другое дело, что вспоминаем мы о ней не часто.

Разве что тогда, когда:

увидим какой-то предмет, так похожий на вещь из детства,

увидим человека, чем-то напоминающего кого-то из детства,

услышим чей-то голос, так похожий на знакомый голос из детства,

увидим перелетных птиц, за которыми хочется следить долгим взглядом…

Или вдруг прозвучит старая песня о перелетных птицах:

«Летят перелетные птицы
Заветную землю искать,

Летят они в дальние страны,

А я не хочу улетать.

А я остаюся с тобою,

Родная моя сторона,

Не надо мне солнце чужое
Чужая страна не нужна.»

И когда вспоминаем мы о малой Родине, происходит чудо: в душу врываются картинки детства. Некоторые такие дальние, казалось бы совсем забыл про них, выходит нет, не забыл, хранятся в памяти и встают перед тобой, как будто это было вчера…

Вот бежит перед тобой тропинка к реке, и ты сам ранним утром бежишь по ней босиком с удочкой в одной руке и консервной банкой с червями в другой. А по бокам тропинки чего только не растет, в том числе и крапива. Стреканет по ноге, аж подпрыгнешь, а чуть пробежал, выскочил на берег, увидел, как вода будто под паром стоит, а в ней мальки играют, а то и толстая спинка плотвы пройдет, и забыл, будто ничего и не было. Или мама-утка привела купаться утят. Идут за ней, смешно переваливаясь и одинаково занося то вправо то влево толстые хвостики. Плюх в воду, и заскользили по глади, как маленькие кораблики. Вслед за мамой, строго по порядку, будто долго тренировались…

Или поздней осенью, когда уже все яблоки собрали, прибежишь в сад, чтобы найти самое редкое – прозрачное, случайно спрятавшееся на ветке, чудом сохранившееся, почему-то никто его до сих пор не замечал. Как это могло произойти…А вкусное какое – холодное, медовое, из другого мира…Что значит детство…

Все мы – откуда-то, каждый из нас где-то родился, но почему-то немногие открыто гордятся своей малой Родиной, не стремятся о ней рассказывать, как будто это запретная тема.

Картина художника Юрия Сергеева «Малая родина» – напоминание о детстве.

Как в стихах поэта Сергея Смолича:

«Как хорошо, что есть родимый дом,

Что в нем еще не прохудилась крыша.

И словно в детстве, печка хлебом дышит.

И в доме пахнет теплым молоком.»

Когда уходит любовь к малой Родине, это трагедия. Потому что Родина у нас одна, другой не дано.

Но ведь говорят, что есть вещи незабываемые, которые остаются в памяти навеки. И, если человек, покинув Родину, ее забывает то только потому, что не встречает больше ничего, что напоминало бы о ней. Это может быть

и сруб колодца с журавлем над ним,

и стог желтого и пахнущего летом сена,

и шпиль двухсотлетней колокольни,

и такой родной дым, никогда не устающий виться из трубы соседского дома,

и празднично-красный наряд старой яблони, достоявший до самых холодов,

и засыпанная снегом длинная картофельная грядка, на которой столько потов с тебя сошло…

Увидишь что-то подобное и защемит сердце, и до боли захочется в места, где прошло твое детство…

И вот ведь что странно…В детстве мир фактически очень маленький, ну, сколько там места занимает родная деревня, за день несколько раз ее пересечешь вдоль и поперек, а кажется этот мир огромным. А во взрослой нашей жизни мы перемещаемся на огромные расстояния, а мир наш сужается до квартиры, где живем. Как будто в детстве мир расширялся, разворачивался, а с возрастом стал сужаться, сворачиваться…

Или это мыслить мы начинаем уже не образно и безгранично, а материально, предметно, узко, конкретно, приземленно?

Не случайно, когда оказываемся мы на грани жизни и смерти, начинают мелькать в сознании картинки детства:

солнечный зеленый луг с клевером, ромашками и васильками,

теплый парной березовый лес с подосиновиками и подберезовиками, шершавые губы коровы, который протягиваешь половинку яблока,

капли росы на яблоках, нападавших за ночь на стол в саду…

Детство – это тоже наша малая Родина, только не в пространстве, а во времени, заповедная страна, где и небо было выше, и земля мягче, и хлеб вкуснее, когда радуешься самой малости. Как лекарство на всю жизнь.

 Что для каждого из нас слово? Для многих – ничего особенного, потому что десятки и тысячи слов мы используем всуе, то есть по самым ничтожным поводам. И, если нам сказать, что, наполняя слова мусором, мы низводим до нуля силу, от которой падали стены городов и разверзалось море, то мы этому просто не поверим. И это логично - если от слова падали стены раньше, то должны падать и сейчас. А раз не падают, значит сейчас, в наше время, ничего в словах нет…

Действительно, бесполезно искать доказательства мощи слова в миру, разве что через магию, но и магия уже как бы не мир, а запредельность. В миру же все стало слишком материальным, чтобы слово вдруг могло проявить свою духовную мощь. С какой стати, если для проявления этой мощи нужно многое: и среда, и люди, и характер их действий, и соответствующее Слово…

У каждого из нас случаются в жизни открытия. Они были всегда и всегда будут, потому что человек сотворен по образу и подобию Божию, значит в нас скрыт Творец и в любом из нас теплится огонечек творчества, который должен вспыхивать и время от времени вспыхивает ярким пламенем. А уж у творческих людей вспыхивает постоянно. Казалось бы, можно было бы уже привыкнуть, но нет, ощущение себя Творцом, пусть даже на мгновенье, настолько потрясающе, что человек в эйфории преисполняется энергией как вулкан.

Как гласит легенда, знаменитый грек Архимед (287-212 гг. до нашей эры) сделав открытие в ванной, с криком «Эврика» выпрыгнул из нее и голым побежал прямо по улице. Итальянский художник Джотто (1266-1337) за обедом в монастырской трапезной как бы воочию увидел сюжет будущей фрески и, забыв про еду, поспешил на леса - работать. Наш великий Михайло Ломоносов (1711-1765), открыв для себя звездное небо, написал знаменитое стихотворение:

Нас окружает живая и удивительная природа, а мы ее почти не замечаем:

ни облака невероятных форм,

ни деревья-книги,

ни ветви-мысли,

ни листья-слова,

ни лужу-зеркало на дороге,

ни воробьев-разбойников, купающихся в этой луже,

ни ворон, проявляющих острый ум, как бы что прихватить для себя или для хозяйства,

ни галок с походкой счетовода …

Воспоминания из детства светят нам потом всю жизнь. Художник Юрий Сергеев хорошо помнит, как мать часто показывала одну шаль бабушки, редкую, очень дорогую, бережно хранимую, осторожно извлекала эту шаль из старинного сундука. Удивительным казался и сам этот сундук - в нем и мыши с молью и червячки никогда не заводились, и вещи были как новые…Каждую можно было часами рассматривать, столько на ней было всяких интересных деталей и украшений…

Сундук сам по себе не просто деревянный ящик. Это магический символ бытия, благосостояния, благополучия, мира и покоя, передаваемых из поколения в поколение. По форме похожий на древнеегипетский саркофаг, в котором было, как в матрешке, несколько копий, одна в другой, в середине скрывавших мумию фараона, он и по смыслу был хранилищем самых заветных ценностей. В каждой гробнице помимо саркофагов были украшенные оберегами и заклинаниями сундуки с загадочными амулетами и дорогими предметами культа и быта.

Когда родителей спрашивают, какими бы в будущем они хотели видеть своих детей, большинство отвечают одно и то же: «хорошими людьми». Когда мудреца спрашивают, каким бы в будущем он хотел видеть своего ученика, он, как правило, отвечает: «гражданином». Только если родители под понятием «хороший человек» понимают «добрый, сердечный, внимательный к другим людям», то мудрец под понятием «гражданин» имеет в виду то же самое, а еще такие социальные качества, как обязательность, чувство долга, патриотизм. Но какие качества надо воспитывать в ребенке, чтобы из него получился хороший человек и гражданин?