«Мысль здоровее, когда она
возникает из простого контакта
с природой, нежели когда люди
смотрят на нее с мыслью
использовать для своих нужд...»

Винсент Ван-Гог

С каждым из нас такое случается. Где-нибудь на реке в тихий вечер выйдешь на берег и… замрешь. Лес на другом берегу стоит какой-то необычайный, живой, точно дышит. И вода в реке тихая, нежная. И воздух густой и вкусный, так что пить его хочется глотками. И подумаешь: «Отчего так? Неужели только оттого, что закат окрасил все своим теплым розовым светом, вдохнул во все краски нежность и тепло?» И сожаление охватывает - ну, почему ты не художник, чтобы унести с собой эту красоту, показать ее другим, взглянуть на их посветлевшие лица...

Ни одна наша мысль, ни один вопрос не пропадают втуне. Спасибо художникам – они очаровываются красотой, запоминают, а затем переносят свое воспоминание на холст и дарят нам, простым смертным.

Художник Сергей Басов живет в Казани, а в Москву каждый год приезжает

с новыми картинами. «Полдень», «Осенний туман», «Апрель», «Оттепель», «Лесной пруд», «Заветная тропинка» — все это пейзажи. И вроде бы ничего

нового — ведь сколько таких милых образов русской природы видел каждый из нас. Тем не менее, возле картин Басова невольно останавливаешься и не хочешь уходить. Притягивает ощущение жизни, которая только чисто внешне как бы замерла на холсте, а на самом деле пульсирует, дышит, ведет с нами свой диалог.

Легко сказать «притягивает ощущение жизни», а как его, это ощущение передать, чтобы оно притягивало? Многие художники мечтали и мечтают об этом. Например, французский художник Теодор Руссо (1812-1867), основатель барбизонской школы, считал, что «заговорить лес на его картинах» может заставить романтическая взволнованность. Но чем создать эту взволнованность? «Подчеркиванием влажного густого воздуха над полями и лугами, умением передать свет и воздух, изменчивость изображаемого, готовность измениться, начинающиеся изменения». Или «своим восхищением бесконечности, выраженной в однородности пространства»?

Сергей Басов не очень любит объяснять, как ему удается оживлять или точнее — одушевлять природу в своих картинах, но шаг за шагом в разговоре что-то проясняется. Мы стоим у его картины «Лесное озеро».

— «Это наши, марийские озера, — поясняет Сергей. — Я — мариец, родился в Йошкар-Оле, а детство провел у бабушки в деревне. Там множество таких озер. Озеро Яльчик, может, слышали? Глухое, заповедное. Почему именно его захотели нарисовать? Был там не раз, понравилось. Если бы вы там побывали, увидели озеро, ручаюсь, тоже почувствовали бы что-то..».

— Некоторые художники говорят: увидел, и захотелось взяться за кисть. То есть им важно, что «увидел», а вам — что «почувствовал»...

— «Посмотреть и почувствовать — разные вещи. Даже одно и то же место в разное время разное... Идешь, вроде все такое знакомое: елки, поляна, дорожка…, а другой раз идешь и вдруг: как же я раньше этого не видел? Такая красота, невероятно! А озера наши, их можно писать в любое время суток, они всегда будут новыми. В природе всегда так: она и постоянна и мгновенно изменчива. Мне нравится в ней и что-то едва заметное, камерное, и что-то эпическое...»

— Что значит «эпическое»?

— Ну, вот вы выйдете на холм, на курган или на берег Волги, высокий и крутой, так что всем ветрам, и пусть там тучи, ветер, хочется выдохнуть: а-а-аахх! Или вдохнуть. Разве передашь это словами?..

Есть у поэта Николая Заболоцкого такие строчки:

«В очаровании русского пейзажа

Есть подлинная радость, но она

Открыта не для каждого, и даже

Не каждому художнику видна».

Эта радость открыта каждому из нас в детстве, пока видим на уровне травы и чуть выше. А растем, поднимаемся от земли, и пристальность теряется, уже и муравья в траве не разглядеть. И нет уже дара удивиться тому, что простая стрекоза сложнее любого самолета…

А можно ли сохранить в себе виденье художника, дарованное с детства?

Как долго надо жить в деревне, чтобы и, уехав в город, все-таки оставить в душе

непомятые цветы, неспугнутую тишину, нескомканные закаты? Как часто

надо бывать в лесу, чтобы сродниться с деревом и никогда потом не поднимать

на него руку? Или, может быть, все эти «надо» и «хорошо бы» бесполезны,

а природа в душе изначальна и передается генами? Не потому ли Сергей Басов стал художником, что его предки, марийцы, как он сам говорит, «поклонялись природным божествам — земле, воде, воздуху»?

«Когда нахожусь в лесу, — добавляет он, — чувствую вибрацию воздуха, деревьев, дыхание окружающей природы…»

         А иначе победила бы другая страсть его жизни — самолеты. Ведь у него нет художественного образования, даже училище не кончал. Если и нравилось рисовать в школе на уроках рисования, то и не думал связывать с этим свою жизнь. Семья была простая, рисовать — дело хорошее, но «этим трудом не проживешь». Поэтому после школы учился в летном училище, а потом поехал в Казань поступать в авиационный институт на факультет самолетостроения. Поступил, закончил, даже три года проработал на заводе. И рисовал, начав рисовать серьезно с 15 лет, продолжал рисовать, потом стал писать маслом - уже в институте он писал по 5—7 картин в год. И самоучкой учился, учился: у природы, у художников всех времен и народов, у себя самого...

— «Еду, скажем, иногда в автобусе, — рассказывает Сергей, — увидел мельком какой-то кусочек природы и как бы мысленно его сфотографировал. А потом дома сразу зарисовал. И такой вот процесс идет постоянно: глаз как камера работает, выискивает композиции.»

— А когда смотрите, например, картины или альбомы пейзажистов, что вы в них ищете?

— "Ищу то, чего сам пока еще не знаю и не умею, чего пока не достиг. Федор Васильев, например, мне близок своим «Мокрым лугом». Это мое настроение и вообще наши ощущения во многом схожи. Многие художники XIX века, рисующие пейзаж, нравятся — я считаю, что самые большие откровения человеку приходят через природу, а не в урбанизированном цивилизованном пространстве. А пейзаж — истинно русский жанр. Ведь Россия страна аграрная, природа растворена в русской душе, поэтому всегда находит в ней отклик. В этом легко убедиться, достаточно поехать за город, выйти на чистый воздух и посмотреть вокруг: на небо, на поле, на реку, на лес...»

— Но если в русской душе, как вы говорите, растворена природа, а значит и заложено чувство гармонии, то почему на ваш взгляд, пейзаж у нас сложился только в XIX веке, почему не раньше?

— «Может, потому, что именно после размножения фабрик и заводов у нас появилось интуитивное чувство опасности, а природа стала как бы мерилом разумного начала, напоминанием, что нужно о ней помнить и защищать эту разлитую повсюду красоту...

Природа ведь вносит гармонию в хаос нашей жизни. На открытии моей выставки в Москве выступали разные художники, и кто-то из них сказал, что на фоне агрессии современной живописи мои пейзажи успокаивают, возвращают чувство меры.

Таково благотворное влияние природы. Когда войдешь в лес или поднимешься на гору... Миг, и ты ...просто счастливый человек! Поэтому если кто-то раздражается и кричит, то, может быть, потому что мало общается с природой. И, если им недостаточно просто выехать за город раз в неделю, тогда надо, наверное, уехать на месяц куда-нибудь в глушь, а то и на полгода... Я, например, когда чувствую, что исписался или устал, еду куда-то в знакомые места (я знаю сотни таких мест), где я не раз уже бывал. Скажем, приезжаю к родителям в Йошкар-Олу, там у меня велосипед. Сажусь на него и объезжаю окрестности. Или живу там на даче, места там живописные. Да и Казань с окрестностями...и вся бывшая вятская • губерния. А, если я открываю для себя новое место, и там вообще нет никаких знакомых и негде даже ночевать, то я утром туда приезжаю, а вечером возвращаюсь...»

То, чему учат в художественных училищах и ВУЗах в течение десяти лет, Сергей Басов прошел за двадцать, но не столько через теорию, сколько через собственный опыт, изучение и копирование мастеров. Так в общем работали и все художники эпохи Возрождения. Только Учителем у Сергея была в первую очередь природа. Но не только.

— «Недавно здесь, на выставке, — рассказывает Сергей, — выставлялись ученики Академии, изучающие древнюю живопись. Так вот у них замечательно поставлена лессировка — создание воздушности путем нанесения тончайших слоев краски один на другой. И я у них поучился, все порасспросил, что и как. Живое общение между художниками многое дает. Учиться надо постоянно.»

— Что еще не освоено? — мой последний вопрос художнику.

— «Есть такая расхожая фраза: если ты себе нравишься, ты уже умер как художник. Хотя у меня есть несколько картин, которые я считаю полностью законченными, и со временем таких картин у меня будет, возможно, больше, но пока 9 из 10 моих картин мне не нравятся. Причем, не отдельные детали, а целиком — хочется написать их заново. Видишь: тут не доработано, здесь цвет не такой, не та композиция, не тот рисунок... А сколько еще ненаписанного! Попробуй, например, поймай молнию... Как вообще уловить движение, когда каждый миг все меняется, одно переходит в другое? Оно есть даже в безветренном лесу и оно разное. И разные способы его изображения. Молния — тем более, как движение она невероятна, хотя как пятно на картине неподвижна. Как этой неподвижностью передать невероятную скорость изменения состояний? Сотни вариантов и только один — лучший..».

—Тогда это бесконечный процесс...

— «Как движение, как Вселенная…».

После разговора я еще раз иду вдоль картин художника и останавливаюсь у полотна с теплым, ласковым названием «Заветная тропинка». Открытый кусочек леса, залитый солнцем, тропинка, приглашающая вперёд, туда, навстречу солнцу. Приятно ступить на нее, когда каждый твой шаг поддерживает разлитая в пространстве нежность...

Когда мы говорим «тихая гавань», то имеем в виду место, куда отрадно приплыть после всех житейских бурь, где сердце успокаивается, мысли проясняются, возвращаются все первичные ценности и снова хочется жить. Настоящий русский пейзаж - именно такая гавань, и он будет всё нужнее человеку, как и сама природа. Сейчас, когда течение цивилизации всё быстрее размывает в нас здравый смысл, ощущение реальности, чувство меры и гармонии, нравственные ориентиры, то именно пейзаж, как и природа, остается мерилом естественности и красоты. Пейзаж - это продление нас в пространстве и во времени, в прошлое и будущее, потому что природа вечна и никуда не убегает.

Художник Аркадий Пластов называл состояние, в котором рождается пейзаж, «тихими островами спокойствия, умной созерцательности и бесхитростного следования зову сердца, когда радостью и нежностью ступаешь на их спасительную и ласковую твердь и облегченно слышишь, как стихает, молкнет в тебе разноголосица и неразбериха...»

Именно пейзажное мышление французского художника Теодора Рyсco, остро ощущавшего наступление цивилизации на природу, позволило ему прямо-таки заглянуть в наше время и увидеть спасение: «Общество заставляет нас терять здоровье тела и духа. А душа подобна лесу, на который посягают колонизаторы. Они срубают высокие стволы наших мыслей, разбивают гордые утёсы наших желаний. Пусть же природа будет последним прибежищем нашего духа!»

Сергей Басов не произносит такие слова. Он просто рисует природу.