Огонь, мерцающий в сосуде – это красота, которая не видна четко и ясно, как мы видим окружающие предметы. Это что-то загадочное и это внутри нас. Это наш потенциал, чудо нашего творческого «Я», огонек, который может вспыхнуть от самой маленькой искры и разгореться даже от дуновения уст. А может и вообще не разгореться, если его, пока он маленький и слабый, затушат.

Когда мы входим в дверь, за которой красота, мы усиливаем этот огонечек, потому что верим в него все больше, потому что каждое наше удивление перед красотой, каждое потрясение ею, - усиление этого огня. Один раз я вижу, что это есть, второй, третий, и я уже не только верю в то, что это есть, но и знаю, что оно есть. А раз знаю, значит могу войти и снова увидеть.

И не важно, что становится такой дверью – глиняная ваза, песня, оловянный солдатик, народный костюм, картина природы, народный праздник, старинная вещь из домашнего музея, маленький деревянный храм, светильник из фанерных кружев или мечта о своем родовом поместье…Важно, что эта дверь есть в вашей жизни и вы можете входить в нее.

В нас есть все краски, есть вершина и есть дно. Каждый может стать последним мерзавцем и может стать величественным Творцом, потому что нам Богом дана свобода воли. Чем раньше открывается нам красота, тем больше времени для творчества, то есть для того, чтобы стать Творцом.

Эта красота, мерцая в нашем сердце и догадываясь о себе, рвется наружу, выплескивается мечтами, неясной тоской, предчувствиями невиданных вершин. Как у Арсения Тарковского в стихотворении «Эвридика:

«У человека тело

Одно, как одиночка,

Душе осточертела

Все та же оболочка

Величиной с пятак

И кожей, шрам на шраме,

Надетой на костяк.

Душе грешно без тела,

Как телу без сорочки,

Ни помысла, ни дела,

Ни замысла, ни стройки…

Загадка без разгадки,

Кто возвратится вспять,

Сплясав на той площадке,

Где некому плясать?

Летит сквозь роговицу

В небесную криницу,

На ледяную спицу,

На птичью колесницу

И слышит сквозь решетку

Живой тюрьмы своей

Лесов и нив трещотку,

Трубу семи морей…

И снится мне другая

Душа, в другой одежде,

горит, перебегая,

От робости к надежде,

Огнем, как спирт без тени,

Уходит по земле,

На память гроздь сирени

Оставив на столе…»

Если не раздуть в себе этот огонь до радости творческого пламени, он или погаснет, как гаснет надежда в душе у узника в каменной клетке, или выжжет своей огненной тоской душу дотла, не оставив в ней ничего человеческого.

Но огонь в душе – это еще и вера. Она горит, и из человека идет свет. Он бескорыстен и не терпит корысти. Не случайно великий наш поэт Николай Гумилев, говоря о шестом чувстве, сказал о том, что нельзя красоту «ни съесть ни выпить ни поцеловать.»

Шестое чувство действительно будет развиваться у нас тогда и развивается тогда, когда нами движет не потребность тела, что мы легко можем объяснить, но то, что мы объяснить не в силах. То есть потребность души.

Красота – это спасение от низких истин и низких энергий в себе. Это переключение на свой максимум, на свой высокий уровень, на свой высокий свет. Это ключ к светлой жизни. Это путь, который позволяет что-то оставить после себя в этой жизни, прожить на Земле не бесследно и не бесполезно…